Журнал "Опустошитель" | Эдуард Лимонов. Юлиус Эвола

В шестидесятые он стал модным. В его римскую квартиру приходили испуганные молодые паломники — интеллектуалы, члены радикальных правых партий. На аудиенцию у папы традиционализма. Это как если бы марксисты могли бы, трясясь от волнения, нанести визит Карлу Марксу.

Старый аристократ разговаривал с робкими юношами и занимался своими делами. Расхаживал по квартире[1], обедал у них на глазах. Неряшливо хлестал куриный суп, принесенный батлером в драном фартуке, пил вино, обгладывал кости и утирался салфеткой. Скорее всего, он нарочно эпатировал посетителей своими манерами. Барон был хулиган, он всегда был хулиганом, и тогда, когда рисовал дадаистские картины. Дело в том, что первую и международную известность барон Эвола приобрел как яркий художник-дадаист. Репродукции его работ включаются и, очевидно, всегда будут включаться в обзоры дадаистского искусства.

Аристократы часто бывают хулиганами. Сикст Анри де Бурбон Пармский, самый легитимный наследник престола Франции (если бы Франция стала королевством, он имел бы более всех прав и занял французский престол), вел себя за столом как изголодавшийся рабочий. Мне пришлось с ним обедать пару раз. Он не церемонился, пожирал хлеб, ломая его, крошил, густо мазал маслом, пил вино с гавканием и удовольствием. Это буржуа всегда чопорно испуган. Только рабочие и аристократы ведут себя в жизни естественно.

Старый хулиган Эвола глодал курицу, бросал кости. На стенах висели его картины, периода дадаизма. Штаб-квартира дадаистов была расположена в Цюрихе, как уже упоминалось. Там, в кабаре «Вольтер», среди разноплеменных эмигрантов и дезертиров и родилось движение «дада». Лидером его был румын Тристан Тцара, но мобилизованный студент-медик Луи Арагон также входил в его ряды, как и барон Эвола. В кабаре «Вольтер» хаживал Ленин, и очень вероятно, что барон Эвола и Ленин были знакомы.

В двадцатые годы Эвола занялся изучением эзотерической литературы. В 1932 году он уже автор великой для традиционалистов книги: «Восстание против современного мира». Примкнув к фашистскому движению, барон Эвола нашел идеи Муссолини слишком вульгарными. Под покровительством радикальных итальянских фашистов Эвола некоторое время издавал традиционалистский журнал.

Он встречался с Гитлером, попал в Вене под обстрел и остался после этого навсегда инвалидом. Он был другом знаменитого «Черного принца» Боргезе — известного героя войны, фашиста и специалиста по подводным атакам. (После войны Боргезе, опираясь на радикальные правые группировки, замышлял переворот в Италии, но переворот провалился, и принц бежал в Аргентину, где и умер от злокачественной пневмонии.) Помимо «Восстания против современного мира» Эвола написал такие книги, как «Скачка на тигре» (1962), «Языческий империализм», «Метафизика секса».

Я читал их все в 80-е годы в Париже по-французски. Позднее издательство «L'Age d'homme» переиздало «Восстание…» и «Метафизику…». Вся моя библиотека, увы, или валяется где-то в «cave» (подвале) моего друга Мишеля Бидо в пригороде Парижа, или сожжена его квартирантом-солдатом во время затянувшейся поездки Бидо в Таиланд.

Вкратце, для тех, кто не слышал его имени, традиционализм Эволы сводится к следующему. Золотой век был вначале, и налицо регресс человека от года «зеро» до сегодняшнего времени, называемого в индуистской традиции «Кали-юга». Где-то на севере была область «Туле», где первая иерархическая кастовая структура общества впервые зародилась: король, жрецы, воины, земледельцы. Была вертикальная связь с небом.

Впоследствии в мире было несколько эпох, когда изначальная структура возрождалась — Римская империя, священная империя ранней Европы, организации рыцарей-аскетов… Никакого Дарвина, разумеется, Эвола не признавал (как и я, впрочем), к социализму, так же как и к этническому национализму, испытывал отвращение. «Скачка на тигре» — великолепная критика современного общества. Книга оказала на меня в свое время сильнейшее впечатление.

«Восстание» более общая, насыщенная эзотерической терминологией — как красивая сказка, длиной в целый том. (Написана она под большим влиянием французского ученого Рене Генона, ориентолога и эзотерика, осевшего в Каире.) «Скачка», однако, призывает к аскетическому хладнокровию монаха, а не к пробуждению ярости воина. Так что юноши, внимавшие мэтру, в то время как он обгладывал курицу и хлебал суп, уходили от мэтра неудовлетворенными. Он призывал их к холодной позе презрения, а они хотели переделать мир по образу и подобию идеологии традиционализма.

В 1969 году прогремел взрыв на Пьяцца Навоне, унесший огромное количество жизней. Впоследствии другие взрывы сотрясали Италию. Их исполнители вышли из праворадикальных организаций, следы вели в правое подполье, к ученикам мэтра Эволы. В конце 60-х — начале 70-х годов следователи побеспокоили и старого барона. Его вызывали для дачи показаний.

Его, впрочем, быстро оставили в покое. Левому профессору Тони Негри повезло меньше. Его обвинили в том, что он был вдохновителем, идеологом «Красных бригад», и приговорили к 30 годам тюремного заключения. (Он, впрочем, успел сбежать во Францию, а потом на льготных условиях сдался властям.) Эволу сажать было не с руки. Старый человек, живая легенда. Да и к насилию он не призывал, только объяснял.

Барон Эвола верил в то, что «раса есть понятие духовное», хотя солнечные арии — героичны и положительны, а лунные, теллурические расы, такие, как семиты, или ацтеки, или негры,— носители низкого, подземного, ночного, животного начала. Тоже самое Эвола говорит о женщинах в своих книгах. Расист и женоненавистник, аристократ барон Эвола являет своей философией единственный идеологический баланс социализму и марксизму.

[1] После тяжелейшего ранения в 1944 году Юлиус Эвола передвигался исключительно в кресле-каталке. (Прим. науч. ред.)

Глава из книги "Священные монстры" (Ad Marginem, 2003).