#17. Бойня

Бесстыдный конкурс Друзья! Читатели! Хотите попасть на страницы журнала и прославиться самым непристойным образом? «Опустошитель» объявляет «Бесстыдный конкурс». Пришлите до конца июня свое обнаженное фото с изданием (или изданиями) «Опустошителя». Лучшая модель, которая будет выбрана тайным голосованием редакции, получит комплект из трех изданий на выбор. Вы получите три номера журнала или два номера журнала и одну книгу или один номер журнала и две книги или три книги. Но для этого придется ОБНАЖИТЬСЯ и прислать свое бесстыдство нам. Можно прямо в комментарии, если вы вообще ничего не боитесь. С нетерпением ждем ваши обмякшие белесые телеса. Ваше жюри Жюли Реше В своем завораживающем курсе лекций Хосе Ортега-и-Гассет как-то обмолвился о появлении пальто. Пальто появилось следующим образом. Примерно в середине XIX века французский денди д’Орсе попросил по причине дождя какую-нибудь накидку у проходящего мимо крестьянина. Крестьянин дал ему свою робу с рукавами. Но так как д’Орсе был самым элегантным человеком в Лондоне, его приобретение фундаментально изменило моду. Слово «элегантный» происходит от глагола «выбирать». Граф д’Орсе умел выбирать. И уже через неделю в пальто были укутаны все Британские острова. К чему все это? Мы снова возвращаемся к «Бесстыдному конкурсу». Как вы помните, любой желающий может прислать свое ню и надеяться, что его не заплюют до смерти. Однако таких желающий настолько много, что кое-кто обвиняет нас в наслаждении их обнаженными телами в тайне ото всех. Хотим присвоить себе и не делиться с окружающими. Это верно. Тел прислано нещадное количество, и каждым мы восхищаемся. Читатели «Опустошителя» — самые красивые тела в мире. И это при том, что красивых тел, как красивых лиц, не существует, в принципе. Тем не менее. «Бесстыдный конкурс» подходит к концу, и мы начинаем знакомить вас с претендентами на восковую медаль. Нас жутко просили, буквально висли на усах, открыть голый парад фотографией Зои Реше. И мы согласились. Но это согласие без согласия. Мы не откроем голый парад Зои Реше. Нет, нет, нет! Мы откроем его Жюли Реше. Кажется, Жюли всем надоела. Но тем лучше. Да здравствует Жюли! Жюли! Жюли! Давайте все переоденемся в Жюли Реше, проникнем в церковь и причастимся под ее облачением. Никто нас не узнает, а мы, тем не менее, обретем чистоту. Чистоту Жюли. Итак, чистота. Прогуливаясь в окрестностях Пафоса, мы натыкаемся на беспощадное зрелище. Никита Елизаров (автор «Опустошителя») ставит перед собой Жюли Реше (автора «Опустошителя») и наводит на нее объектив своей фотокамеры (автора «Опустошителя»). Следует помнить, что объектив фотокамеры вмонтирован в Никиту… в самый его нос. Который, будучи необъятным, может вместить в себя весь мир. Это ключевая идея оптики. Весь мир, умещающийся в отраженной поверхности. Так вот, фотографируют Жюли. А мы эякулируем где-то за колонной. Пафосная челядь слизывает наши соки с наших чресел. Какая прелестная гадость. Но Жюли уже запечатлена, причем самым выразительным образом. Она жутко обнажена, при этом даже не скинула платья, потому что повсюду... — Вы так и будете щеголять отсутствующими сносками? — бросает нам Никита, фотограф. Мы делаем вид, что не слышим. Мы все захвачены обнаженной Жюли и нашим конкурсом. Duo si idem dicunt, non est idem. Если двое говорят одно и то же, значит, это не одно и то же. Вы видите Жюли в платье? А мы видим ее без платья. P.S. Платье умопомрачительное. Пьер Гийота Продолжаем знакомить вас с участниками «Бесстыдного конкурса». Правила которого настолько просты и элегантны, что их сможет сформулировать даже покойник: прислать свою обнаженную фотографию с изданиями «Опустошителя» под мышкой. Новый участник — знаменитый французский писатель Пьер Гийота. Он дебютировал в 16-м номере текстом «Торговцы плотью», который затем перепечатали «Tel Quel». Совсем недавно Пьер был с Марусей Климовой в Варшаве. Они целый день гуляли по городу, а вечером поймали такси, чтобы вернуться в гостиницу. Когда пришло время расплачиваться, польский бомбила заломил такую цену, что путешественники, всегда такие тактичные, наотрез отказались платить. Таксист вжал педаль газа и проворно увез их за город. У Маруси даже сдуло косынку порывом неприветливого варшавского ветра. Автомобиль затормозил в глухом лесу. Путешественники прижались друг к другу, шепча молитвы по-французски. Свирепый таксист со сломанными ушами полез в бардачок, из которого выпал журнал «Опустошитель». — Подпишите экземплярчик, — сурово попросил он и протянул журнал с мертвой лошадью на обложке. Это был 11-й номер, посвященный смерти. Маруся и Пьер дрожащими руками влепили свои автографы с самыми лучшими пожеланиями. Кстати, там уже были автографы Эмманюэля Каррера и Жана Бодрийяра, жутко корявые, словно оставленные верхом на лошади. Такси тронулось с места и уже через полчаса высадило парочку у гостиницы. В номере Маруся и Пьер долго сидели молча, а потом Маруся предложила отблагодарить судьбу участием в «Бесстыдном конкурсе». В то же мгновение Пьер был обнажен, поставлен на фоне книжных стеллажей, среди которых можно увидеть и пару наших книг, и запечатлен. Уже ночью Гийота разбудил Марусю. Взволнованный, он лепетал, что хочет сфотографироваться внутри лошади с распоротым брюхом. — Помните, как алжирские солдаты грелись в моей «Могиле для 500 000»? Скорее одевайтесь, поедем в варшавский зоопарк. Но Маруся категорически отказалась. — Хватит и одной фотографии. Ложитесь, Пьер. Завтра свожу вас в Варшавское гетто. А пока… Она не договорила. Послышалось ровное сопение и Пьеру пришлось вернуться в кровать. Зои Реше Тем временем, «Бесстыдный конкурс» продолжается. И его новый участник — Зои Реше. Сразу предупредим, что на момент съемки Зои исполнилось 18 лет, поэтому даже по строгим американским законам это не считается детской порнографией. Итак, Зои исполняется 18 лет, перед ней открываются все дороги, которые до этого от нее прятали бессмысленные родители. В честь совершеннолетия Зои получает в подарок 16-й «Опустошитель», посвященный инфантилии. Читать такой журнал не просто, но он вызывает стремительное привыкание. Эффект экзистенциальной инверсии, когда все в вашей жизни меняется местами и вы не можете больше ничего найти. К счастью, Зои еще ничего не ищет. Жизнь все еще кажется ей простой и упорядоченной, как черно-белый интерьер. Но вот уже черная подушка сползает с черного матраса и врезается в белую стену. По подушке разбегаются трещины, выстраивающиеся в цветок… или что-то похуже, о чем еще рано думать. Хотя нет… уже можно. Зои Реше и ее инфантилия в Бесстыдном конкурсе. Вадим Климов Еще один претендент «Бесстыдного конкурса». Вадим Климов. Мы ставим его напротив книг и щелкаем. Вадим слегка стесняется, прикрывая свои причиндалы первой попавшейся книгой. Что дальше, спрашивает он. Это и есть тот вопрос, который нас интересует. Что дальше? Климов завоевывает конкурс своей упрощенной физиономией и все ликуют… Или в конкурсе побеждает другой претендент и нам следует заняться им? Кем, интересно, — им? Тело Климова волосато, а ноги словно приделаны от другого человека. Смотреть на него довольно смешно. Но он с книгой и гол как плющ. Точнее, в карманах у Климова ничего нет, словно у плюща. Только библиотека за спиной. И ничего больше. И какие-то мягкие игрушки, непонятно как образовавшиеся. Сам Климов обладает прозрачной спиной и прозрачной задницей. Сквозь его задницу смотрят на мир мягкие игрушки и делают выводы. Что сегодня за день, а что за число. И тому подобное. Климов стоит, почти ухмыляясь. Он словно столб. Словно модель для снятия мрака. Климов. Климов Вадим. Юкио Мисима Пятый участник «Бесстыдного конкурса» — японец Юкио Мисима. Когда у него родилась дочь, писатель захотел крестить ее в христианскую веру. Свое парадоксальное решение последний самурай объяснял неохотно, поэтому мы его опустим. Супруга писателя, Йошико Цуруока, не смогла зайти в церковь, так как в день крещения у нее начались месячные. Посещать святой дом в таком виде ей было нельзя. Но и сам Мисима остался снаружи: он никогда не верил в бога, вдобавок христианские церкви навевали на него тоску. Зевая, писатель стоял с истекающей супругой на улице. Они ждали, когда им вынесут дочь, уже крещенную. Дабы скоротать время, Мисима заявил Йошико, что все идет хорошо. Легкие крестины до добра не доводят. Крестины должны проходить мучительно — божье расположение кое-как не дается. Йошико показала мужу ладонь, которой провела по брюкам в том самом месте. На пальцах остались следы крови. Мисима улыбнулся и попросил, чтобы она еще чуть-чуть потерпела. Несмотря на тяжелейшие крестины (Йошико пару раз падала в обморок из-за потери крови), дочь на следующий день выпала из окна и погибла. Мисима отправился к священнику и спросил, как же так — крестины дались трудно, но не принесли никакого результата. — Принесли, — не согласился священник. — Теперь у вашей дочери есть бессмертная душа. Вы, кстати, так и не заплатили за свечки. Мисима сунул священнику какие-то деньги и выскочил из ненавистной автокефалии. Он только сейчас заметил, что это не католическая церковь, а православная. Ночью они с женой связались с духами умерших родственников и вызвали бессмертную душу дочери. Та поведала родителям, что вопреки их ожиданиям сразу после смерти отправилась в ад. Йошико упала в обморок, а Мисима пришел в такое негодование, что решил немедленно проследовать за дочкой. — Если даже невинное дитя отправляется в ад, значит, не такое это ужасное место. Я не могу попасть туда живым. Но сила рождает право. Где моя сабля? Точнее, где мой меч, мой билет в один конец? Мисима сел на циновку, обложился любимыми изданиями «Опустошителя» и сладострастно вспорол себе живот. Какое блаженство… выйти из мира вслед за умершей дочкой. Сделав все так, как давно мечтал. Симона де Бовуар К нашей великой радости к «Бесстыдному конкурсу» присоединилась Симона де Бовуар. Это шестой и, по всей видимости, последний участник обнажения. Далее последуют только итоги. А пока история французского феминизма, оголяющегося словно кочан капусты. Совсем еще молодая Симона де Бовуар пришла к доктору и, счастливая, показала ему положительный тест на беременность. Доктор обследовал посетительницу и, ничего не объясняя, сделал ей аборт. — Что это вы со мной делали? — поинтересовалась Бовуар в конце процедуры. — Аборт, — сухо процедил врач. Губы женщины сложились колечком, которое она аккуратно прикрыла ладошкой. — Ах, — только и вырвалось у нее. — Знаете, Симона, — добавил доктор, расплывшись в улыбке, — я сделал все так, что вы больше никогда не сможете иметь детей. Ни одного ребенка, представляете! На прощание Бовуар поблагодарила доктора, чтобы ее не сочли невоспитанной грубиянкой. А по дороге домой переживала из-за иллюзорности перемен: внезапная радость так же внезапно растворилась. У самого дома Симоне пришло в голову, что дети ей ни к чему. — Я стану большой писательницей, — прошептала она, когда дверь открыл Жан-Поль Сартр. — Моими детьми станут мои книги. Сартр, такой потешный в облике вертлявой обезьянки, безропотно принял решение подруги. — Мы оба станем большими писателями, — добавил он, закрывая за Симоной дверь. Так и случилось. И Бовуар, и Сартр — оба стали большими писателями. Один чуть меньше, другой чуть больше. Какая, в сущности, разница. Забавно, что чудаковатый доктор, сделавший Симоне аборт, тоже стал большим писателем. Причем много большим, чем сумма соратников по экзистенциализму. Все из-за того, что Бовуар пришла на прием к Луи-Фердинанду Детушу, в дальнейшем скрывавшемуся за фамилией Селин, такой же уморительной, как его неожиданные аборты. Итоги В замечательной статье «Неоленинизм как революционная доктрина наступившего столетия» Гейдар Джемаль выделяет важнейший аспект Ленина. Почему-то принято считать, что царя свергли большевики во главе с Владимиром Лениным? Это не так. Царя свергла буржуазно-февральская революция. А в октябре большевики пересмотрели ее итоги и заявили, что Россия пропускает капиталистическую фазу и переходит сразу к социализму. Мы любим большевиков главным образом за их антимарксизм. Маркс считал, что коммунистическая революция случится в развитых буржуазных странах, но все вышло не так. Николай II, один из самых пошлых русских царей, доживал свои дни в ленинском прищуре. Гейдар Джемаль утверждает, что в ленинском прищуре короли не только голы, они изначально лишены возможности «одеться». Только благодаря Ленину последний русский царь жил и умер обнаженным. Это самый голый король в мировой истории. Ленинский прищур лишил его возможности хоть чем-то прикрыться, хотя бы салфеткой. Коммунизм в ленинской вариации это зияющая царская нагота без салфетки. Николай II мог бы принять участие в нашем «Бесстыдном конкурсе», но не сделал этого. Царь никогда не имел возможности одеться. И нам его нисколько не жаль. Сейчас же мы подведем итоги. Напомним, что в кокурсе приняло участие шесть персонажей, которые отчаянно искали своего автора, но их усилия не увенчались успехом. Персонажи так и остались без автора. Самое время признаться в собственных симпатиях. Больше всего мы хотели наградить Жюли Реше. Однако выяснилась, что платье, в котором Жюли предстала перед жюри, куплено за 50 центов, то есть практически найдено на помойке. Более того, оно надето задом наперед и, возможно, вверх ногами. Каким позором стало бы награждение Жюли, но мы вовремя остановились и вывели самого обаятельного философа из конкурса. Жюли теперь как кот Шредингера. Она присутствует в «Бесстыдном конкурсе» и отсутствует одновременно. Нам очень нравятся туфли Симоны де Бовуар. У них восхитительные каблуки. Мы бы хотели, чтобы Симона прошлась в них по нашему мужскому естеству. Как это безжалостно и чудесно. Но Симона тоже проиграла. Каблуки ее не спасли. Следующий претендент — Вадим Климов. Конечно, Климов лучше всех. Это очевидно. Но именно поэтому его не следует награждать. Конкурс должен фиксировать не самого лучшего, а самого значительного. У Вадима потрясающий пупок, но мы говорим ему нет. Нет, нет, нет, дорогой Вадим. И пусть не спорит. Но кто же тогда, если не Климов? Может быть, Пьер Гийота? Они похожи обеими ногами и обеими бровями. Но у Пьера есть член, а у Вадима — не понятно. Он скрывает это место за своей дурацкой книжонкой. «Бесплатное питание на вокзалах», ха-ха-ха. Гийота знает весь мир, а Климова не знает никто. Поэтому Пьеру не нужно прятаться за своими книжками. Все и так наслышаны, что он прекрасный писатель. А Климов сделал свой член котом Шредингера. Мы никогда не узнаем, присутствует этот пенис за книжкой или отсутствует. Кривая логика нашего странного текста делает Пьера Гийота проигравшим. Кто бы сомневался. Но есть еще Юкио Мисима, вонзающий меч для сэппуку в свой восхитительный животик. Юкио восхитителен. Его кровавое обаяние затмевает каблуки парижской экзистенциалистки. Если бы мы были персонажами «Запретных цветов», то никогда не позволили бы мерзкой Бовуар топтаться на нашем естестве. Мы всех себя предоставили бы в распоряжение Юкио. Нужно ли после этого добавлять, что Мисима тоже проиграл? Наверно, всем и без того ясно. Ах! Мы перечислили пять участников, и все они оказались проигравшими. Осталась только Зои Реше, чудесная девочка размером чуть больше 16-го «Опустошителя». Ну что, вы уже догадались, кто выиграл «Бесстыдный конкурс»? Ну же? Нет? Мы поздравляем Зои, которая может выбрать три наших издания. Она победитель. А вы все проигравшие. И не получите ничего. После конкурса :: учительница Алексея Ипатова Казалось бы, «Бесстыдный конкурс» завершен, а продолжают присылать фотокарточки. Что ж, несмотря на подведенные итоги, мы будем знакомить вас с новыми участниками. Наш давний читатель Алексей Ипатов из Кирова, должно быть, прекрасно ориентируется в художественном мире и знает толк вещам. Правда, он слишком уродливый горбун, но кто без недостатков. Словом, сам Алексей принять участие в конкурсе не смог. Зато он сделал ню фото своей школьной учительницы. Вероятно, они долго занимались после уроков, беседовали о терзаниях Пьера Безухова и поэтике Пьера Гийота, а потом Алексей вдруг сказал, к чему все эти бредни, сбрасываете с себя все, давайте я вас сфотографирую. Для «Бесстыдного конкурса» бесстыдного «Опустошителя», поинтересовалась училка. Алексей кивнул. И вот дама уже без ничего, в одних татуировках, поворачивается к нашему читателю задом, из которого он достает 15-й номер удивительного журнала. Самое интересное в этой истории то, что Алексей достает «Опустошитель», который уже читает и, чтобы не сбиться, заложил страничку пальцем. Нам так и не удалось уйти от человеческого фактора. Именно школьная училка склонила Алексея к чтению «Опустошителя». Обнажение предвосхищает любопытство.