|
|
Языческий капитализм Большинство исследователей, бравшихся объяснить нам происхождение капиталистической системы, в той или иной степени находились под влиянием экономико-центрической картины мира. То есть искали и находили корни и признаки зарождения этой системы в хозяйственных отношениях. Речь идёт не только о марксистской школе и её либеральных оппонентах. От экономикоцентризма в действительности не смог отойти и «альтернативный» классик Макс Вебер, считавший, что происхождение капитализма обусловлено особенностями религии и, в частности, появлением на Западе протестантской этики. Ведь в религии Вебера больше всего интересовало именно соотношение моральных установок и хозяйственного уклада. Впрочем, на узость веберовской концепции указывал уже его современник Вернер Зомбарт. Действительно, как же быть с итальянскими торговыми городами-республиками или влиянием еврейского фактора? В своих работах Зомбарт убедительно показал, что капиталистический дух был вовсе не чужд так называемому христианскому миру Европы задолго до появления протестантизма. Однако не будем углубляться в социологические теории, поскольку это не входит в наши задачи. Отметим только, что объяснение происхождения капитализма по большому счёту не выходило за рамки анализа развития экономических отношений и их взаимосвязи с другими факторами социальной среды. В настоящее время местом зарождения полноценного или зрелого капитализма принято считать средневековый Запад, хотя многие авторы доказывают наличие капиталистических отношений ещё в глубокой древности. Например, в Месопотамии – Вавилоне, где уже присутствовали подобия банков, инвестиции, торговые сети и прочая коммерция. Существование же множества элементов капитализма в Древнем Риме давно уже практически не подвергается сомнению. Этот языческий капитализм часто определяют как «ранний» в виду того, что он якобы не обладал созидательным потенциалом и сочетался с другими формами экономики. С другой стороны, факты подобных отношений в древнем мире подчёркиваются апологетами капитализма как свидетельство его органической связи с человеческой природой. Правда, при этом упускается из виду иерархия ценностей и кастовый характер традиционного общества. Торговец мог быть намного богаче воина, но авторитет их был несоизмерим. В этом отношении античный Рим, особенно поздний, представляет как раз пример постепенного смешения каст. Империя сыграла с традиционным обществом злую шутку. Есть над чем задуматься сторонникам традиционализма. Традиция и империя – до каких пор они совместимы? Но оставим пока эту слишком обширную тему в стороне. Предлагаю посмотреть на предложенный мной термин - языческий капитализм - не как на синонимический вариант «раннего» капитализма, а как на сущностную характеристику всей системы этих отношений. Дух капитализма от Вавилона до сегодняшнего Уолл-Стрит - это языческий дух! Тема, конечно, ещё более масштабная, чем традиция и империя, поэтому понятно, что в данном случае её можно лишь приблизительно обозначить. В метафизическом смысле язычество – это, прежде всего, понимание мира как постоянной трансформации одних вещей в другие, как бесконечной череды метаморфоз. Даже боги не представляют собой нечто законченное, определённое. Поэтому один бог часто со временем начинает отождествляться с другим. Текучесть мира, вселенной – основной принцип язычества. Вместе с тем оно и консервативно, поскольку эта текучесть не предусматривает радикального прорыва к иному. Всё течёт, всё изменяется, но и возвращается на круги своя. Идея цикличности тоже чисто языческая идея. Есть в греческой мифологии не слишком сейчас широко известный бог богатства Плутос, по преданию сын Деметры – богини земледелия и плодородия. Изобилие он посылает тем, кто заслужил расположение матери и его сестры Персефоны. Как видим, богатство отождествляется со служением стихии земли, то есть, низшим энергиям. На определённом этапе Плутос начинает отождествляться с Плутоном (Аидом) – богом царства мёртвых. Плутон похищает у Деметры Персефону и делает владычицей своего мрачного царства. Прекрасный образец языческих трансформаций, тайных связей между миром мёртвых и миром живых, стихией жизни и стихией смерти. Для нас здесь особенно важно возникающее тождество бога богатства и бога мертвых. Плутос оборачивается Плутоном… Служение почве, земле, самому принципу материальности в традиционных обществах считалось предназначением третьей касты вайшьев (индийские названия я использую как универсальные характеристики типов). Вайшьи, то есть в современном понимании буржуа, и стали главной движущей силой капиталистической системы в период её становления и расцвета. Революция третьего сословия – это о них. В постиндустриальный, постмодернистский период роль вайшьев (буржуазии) всё менее значима, но сейчас не об этом. На первый взгляд, может показаться, что революция и невиданная активизация третьего сословия разрушили традиционное общество, продолжавшее существовать и в христианскую эпоху. Вместе с вайшьями на сцену и в самом деле вырвались энергии низших стихий «матери-природы», переставших быть органической частью общей иерархии. Отсюда стремительная примитивизация нравов при капитализме. Всё это дало повод жёстко противопоставлять традиционное общество и современное капиталистическое. Но так ли всё однозначно? Принято считать, что установление христианства в качестве господствующей религии в целом покончило с языческим миром на той территории, где это господство было установлено. Разумеется, можно очень долго говорить о следах язычества в христианских культах и праздниках, но в данном случае нас интересует социальная или скорее даже метасоциальная сторона проблемы. Можно ли считать цивилизацию, называющую себя христианской, действительно христианской, построенной в соответствии с духом учения Иисуса Христа? Давайте посмотрим. Вся социальная структура языческого общества после «победы» христианства осталась прежней. Она усложнилась, но суть её не изменилась. Никакого смягчения характера взаимоотношений между людьми не произошло. Внешняя гуманизация началась уже на позднем этапе модерна и к религии она имела весьма опосредованное отношение. Если взглянуть на историю трезвым взглядом, нам станет очевидно, что две тысячи лет под тонким слоем христианской религии, культуры и философии продолжал бурлить всё тот же языческий мир с разнородными вкраплениями еврейского влияния. Со своей стороны и еврейство не избежало влияния язычества. Христианство как религия божественного откровения - это пророчество о появлении совершенно Иного, указание маршрута метафизической революции. Оно сопровождает человечество, открыто и скрыто влияет на него, но главный час ещё впереди. Вернёмся теперь к капитализму. Его стремительное развитие и шествие по планете стали возможны именно потому, что в обществе не было по-настоящему сдерживающих сил. Сам факт того, что капитализм, явление полностью противоположное и враждебное учению Христа, смог расчистить себе дорогу и утвердиться, свидетельствует об эфемерности понятия христианская цивилизация. Зато капитализм метафизически не противоречит язычеству с его текучестью и трансформациями. Капиталистические операции это ведь тоже своего рода сплошные метаморфозы. Да и все они, в сущности, возникли ещё в древности. Революция вайшьев, третьего сословия, стала лишь инструментом для открытия шлюзов. |
