Короткометражный фильм "Гримаса" "Гримаса", показанная на презентации малого сборника Михаэля Ханеке в Санкт-Петербурге, призер фестиваля короткометражного кинематографа душевнобольных. режиссер: Вадим Климов участники: Илья Кручинин Вера Каратеева Вадим Климов Мария Ефимова музыка: Иоганн Себастьян Бах Илья Кручинин продолжительность: 5:02 Москва 2014 Диагноз "Гримасы" психиатрического жюри фестиваля короткометражного кино душевнобольных Фильм "Гримаса" служит хорошей иллюстрацией связи патомимии с онейроидным синдромом, что, по неизвестной причине, до сих пор игнорируется российской наукой. Именно онейроидный синдром, отягощенный аллопсихической деперсонализацией и синдромом Котара следует диагностировать участникам этого фильма, а вовсе не пограничное расстройство личности, на котором настаивают мои коллеги. Как известно, руководство DSM-IV предписывает рассматривать тягу к самоповреждениям в качестве симптома пограничного расстройства личности. В пользу этого диагноза якобы свидетельствует тяжелый характер патомимии молодого человека (главного героя фильма): больной не только сам режет свою руку (в ванной), но, очевидно, и просит о помощи в нанесении порезов окружающих (девушку и мужчину в халате). Отсюда предлагается сделать вывод, что тяга к самоповреждению выступает внешним проявлением таких важных составляющих элементов пограничного расстройства личности как высокая тревожность, нестабильная связь с реальностью. Однако следует заметить, что больной не испытывает никаких эмоций и ощущений от наносимых повреждений. На лице человека, играющего роль жертвы в фильме, незаметно даже рефлекторных реакций на болезненные порезы, не проявляются также и эмоции - как депрессивного спектра, так и мазохистского удовольствия. Налицо типичная форма психической анестезии. У больного отсутствует эмоциональный аккомпанемент телесных ощущений. Если молодой человек воспринимает эту редукцию как утрату ощущения тела или отдельных его частей (что можно предположить на основании сцены в душевой комнате), то необходимость изменить диагноз "пограничное расстройство личности" на "депрессивную" или даже "аллопсихическую деперсонализацию" не вызывает никаких сомнений. В пользу аллопсихического характера деперсонализации свидетельствует не только атрофированная мимика больного, но и цветовая гамма фильма. Серые, черные, темные тона, размытое изображение представляет собой типичную форму переноса в творчество реального восприятия больным окружающего как бы сквозь малопрозрачное стекло, для авторов фильма все вокруг лишено своих красок, неотчетливо, чуждо, тускло, застыло. О характерных для этого диагноза симптомах видоизменения акустических феноменов свидетельствует и искаженный голос закадрового чтеца в фильме. По всей видимости, персонажи фильма находятся под сильным деструктивным влиянием автора текста, звучащего в фильме (он же режиссер). Его болезнь усугубляет их пограничное психическое состояние. В первую очередь, у автора заметна запущенная форма эффекта персеверации - в коротком фоновом тексте я насчитал пять повторений эпитета "гниющий" и три - слова "язва". Такое "застревание" в сознании одних образов и монотонное их повторение заставляет предположить, что персеверации у автора является симптомом синдрома Котара. Как видно из фильма и звучащего в нем текста, автору-режиссеру кажется, что все вокруг (а возможно и он сам) сгнило, он всюду видит язвы. Преобладают идеи отрицания внешнего мира. Итак, судя по галлюцинаторно-депрессивному содержанию текста, у автора уже наступил истинный ориентированный онейроид. Больной чувствует себя полноценным участником событий, происходящих в псевдогаллюцинациях. При этом у режиссера очевидно чувство неприязни к окружающим, что заставляет подозревать также и дисфорию. А поскольку бред инсценировки в фильме подан с элементами символизма, я ставлю вопрос о необходимости диагностировать, как минимум, грезоподобный онейроид. Деструктивное воздействие режиссера на других участников заметно по состоянию девушки. Ничто не дает повода подозревать наличие у нее проблем с психическим здоровьем, однако необходимость соответствовать патологическому поведению режиссера и главного героя провоцирует у нее эффект компульсии. Порывистые однообразные режущие движения ее обретают механистичность, создается ощущение, что она после определенного момента не может остановиться. Таким образом, психические автоматизмы автора-режиссера, характерные для онейроида, передаются актрисе. Этот фильм заслуживает внимания и широкого распространения как иллюстрация того факта, что арт-терапия может быть не только полезной для людей с психическими отклонениями, но также и наносить им вред, усугублять болезнь. Поэтому применять арт-терапию следует избирательно, крайне осторожною. А в некоторых случаях (в частности, в случае авторов "Гримасы") необходимо даже изолировать больных от творчества, которое, вероятно, является одной из главных причин их критического состояния. Особенно это касается больных онейроидным синдромом с симптомами наличия развернутых картин псевдогаллюцинаторных переживаний, переплетающихся с реальностью.