Станислав Курашев Подборка
отзывов
#4. Мизогиния
Итак, четвертый номер
журнала "Опустошитель".
Все те же скушные и - конечно - надоевшие
читателю имена.
Хочется чего-то нового, - говорит среднестатистический
читатель с головой жабы и телом птицы.
Так это и есть типа новое, -
отвечаем мы.
А, ну да, тогда ладно, - соглашается покорный
читатель.
Ну что ж, как говорил доктор Геббельс, - все по
порядку.
Предисловие как всегда бессмысленное и в этой своей
бессмысленности, даже успокаивающее.
С прозой, пытливый читатель,
начинает знакомиться, с трагическими отрывками из романа Руфи Руф о ее
счастливом детстве.
К счастью (а может к сожалению) это оптимистическое
чтение длится недолго и дальше следует просто отличный кусок прозопоэзии,
написанный человеком с грустным и красивым именем "666".
Несомненно,
это украшение номера.
Милая девическая проза Дубровой радует глаз своей
простотой и непритязательностью.
Побольше бы таких текстов, хочется
сказать нам, вслед за нашим читателем.
Итак, переходим к собственно
разделу под названием "Проза".
Павел Бабаков мне отчетливо не
понравился, видно что человек типа старался, но все к сожалению
впустую.
Маргарита Кравченко представлена хорошим рассказом "Собаки
лучше чем грязная посуда", вещь тихая и спокойная, в стиле Шерли
Джексон.
Станислав Курашев представлен в номере далеко не лучшими
своими вещами.
Любителей прозы Вадима Климова несомненно порадует его
новый рассказ "Нелепое вторжение", озаренный прекрасной идеей об энергии
соударения ключей.
В разделе "Мертвый текст" три текста давно всеми
забытых авторов. И забытых вполне заслуженно.
Дальше следует абсолютно
графоманский текст автора с теплым именем "ophion" и интересным названием
"Так и я тоже любил", который ничего кроме сочувственного искривления губ,
вызвать не может.
Любителем занудствования рекомендуем эссе Лапшина
"Мужское/женское".
Заканчивается журнал текстами Владимира Фомина, это
грустный апофеоз пошлости, которой и так слишком много в нашем мире.
Ну
вот и все, всем сестрам по серьгам или как там говорится, но впрочем это
уже неважно.
#5. Нетерпимость
Мало юмора иронии опять одно заумствование.
Журнал из номера в номер держится только на трех именах.
Все остальное просто придатки чаще всего неудачные.
Журнал регрессирует на мой взгляд.
Если не будет Кривченко, Климова и Курашева, журнал просто превратится в груду бумаги.
У меня даже нет желания написать рецензию.
#6. Демократия
Кривченко меня опять разочаровала.
Раз – очаровала.
Кабис тоже ужасна.
#7. Религия
Кривченко опять ужасный текст.
#11. Смерть
Ничего не понравилось.
Опять Дуброва с непонятной хренью.
Опять грантоед Лапшин с очередной мутью.
Опять Климов с навязчивой темой "отца" и когда-то книжной девушки Веры, замаскированную под Арину.
Марусю Климову я вообще терпеть не могу, ненавижу графоманов, особенно, если этот графоман старая и отвратительная женщина.
В общем, зима сменяет осень и только в "Опустошителе" ничего не меняется, и при нынешнем руководстве не изменится никогда.
И зачем, спрашивается, надо было выживать Кривченко?
Она хоть изредка что-то писала в отличие от абсолютно бесплодных Дубровой и Климовой.
Хочу умереть в порту, под дождем.
Играет саксофон, и на мое убийство выезжает детектив в плаще и шляпе, он устал и слишком стар для всего этого дерьма
Финальное письмо
Привет.
Просто наши пути кардинально разошлись даже не пути – мировоззрения.
Я остался честным нищим поэтом, ты же из неплохого парня и не такого уж плохого писателя превратился черт знает во что - издателя плохих книг и автора идиотских перформансов совершенно убогих по своему смыслу.
К тому же твое ЧСВ повысилось до предела.
Во всем, что ты делаешь, нет ничего живого, настоящего, все выходит мертворожденным из твоих рук.
Может, мой рассказ и плох, но поверь, он будет лучше всего напечатанного в журнале.
Как и рецензия на Вяткина лучше всех вместе взятых рецензий на этого графомана.
Ты сознательно уничтожал все живое в журнале, чтобы подогнать его под твое новое мировоззрение; сначала пришла очередь Кривченко, теперь уже не будет и меня, и ты остаешься один - ты и легион графоманов.
"Опустошитель" мне не был нужен, сейчас же выяснилось, что "Опустошителю" не нужен я.
На этом можно поставить точку.
|