#38. Дегуманизация


Фёдор Бирюков
Будни дегуманизаторов в параллельных сансарах

44 (Рэп москвича среднего возраста)

Вот мне и стукнуло сорок четыре!
А денег так и нет, живу в съёмной квартире
В старой хрущёвке, полной мигрантов
И местных непризнанных ярких талантов.

Я оптимист и всегда улыбаюсь,
Почти всегда, если матом не ругаюсь,
И когда не ищу в каждом встречном цель,
И пока не сел жопой, как обычно, на мель.

Сорок четыре, сорок четыре,
Квартал, район, город Сорок четыре!
Мы все живём в тепле и мире,
Мы словно дырки в швейцарском сыре.

Тут на лестничной клетке всегда запах готовки,
Весь этот дом — как сплошная духовка.
Гости и граждане, куда вы столько жрёте?!
Скоро так вообще в эти двери не войдёте!

И вот я выхожу в нашу вечную зиму,
Кратчайшим путём прямо к магазину.
А если не зима, то те же яйца, только в профиль,
Всегда в магазине иностранный картофель.

Сорок четыре, сорок четыре,
Столько лет живу я в этом дивном новом мире.
Сорок сороков, семь раз отмерь!
Сорок четыре! Не бойся и верь!

Я ещё не решил, что мне нужно купить,
Как всегда ничего, хочу просто потусить.
Перед работой погулять среди полок,
Посмотреть на бледные морды хлебных булок.

На ряды ядовито нарядных бутылок,
На упоротое мясо и котлеты из жилок,
Потом встану в очередь в единственную кассу,
Возьму пачку сигарет и выйду из массы.

Сорок четыре, сорок четыре,
Я свой в своём городе в чужой квартире.
Сорок четыре, сорок четыре!
Я пишу этот рэп в тесном сортире!

Пора на автобус, потом на метро,
Кто-то в масках, а я с шашкой наголо!
В транспорте видно, как большая деревня
Превратилась в кишлак и гиперхарчевню.

Вот один грызёт свою шаурму,
Направляясь в офис или даже шоурум.
Другая летает на крыльях KFC,
Хочешь быть счастливым — фастфуд соси!

Сорок четыре, сорок четыре,
Я кладу болт на проблемы в этом мире!
Сорок четыре, сорок четыре!
Надо взять и смотреть на жизнь эту шире!

Futurus

Железное небо, железный хлеб
И привкус железа во рту,
Металл в голосах, слова непотребные,
Мир нырнул в пустоту.

В нашей крови Анархия бродит,
Порядок повержен в прах,
Где-то внутри у каждого Родина,
Каждый теперь Анарх.

Давно государство срубило сук,
На котором сидел Государь,
И на месте пустом вырос лес правых рук,
А гроб превратился в алтарь.

От полярного льда до великой степи
Ветер Русскую Правду несёт —
В это мёртвое время смотри, не проспи,
Когда Русь живых позовёт.

В этом голосе будут песня и стон,
А также рокот машин,
Маршевый шаг, праздничный звон
И гром со снежных вершин.

Ты поймаешь ритмы больших перемен
И воздух Свободы вдохнёшь,
Наша ярость обрушит безмолвие стен
И расплавит воск омерзительных рож.

И тогда начнётся новый отсчёт,
Сбросим с плеч опостылевший груз!
Железный век, как морок, пройдёт,
Это время я назову: FUTURUS.

Валькирия С.

В каменных джунглях сумерки,
В каменных джунглях осень,
Зевает Луна сквозь тучи,
На часах ещё только восемь…

По тропинке в потёмках сквера
Среди серой дымки тумана
В бушлате от Бундесвера
Идёт девушка, руки в карманах…

Ноги в тяжёлых ботинках,
Но мягко ступает, по-лисьи,
Глаза озорные, с грустинкой,
Девушка вся в своих мыслях…

Ей всегда чужда и враждебна
Суета городского мира,
Она сердцем в высоком небе,
Не идёт, а парит Валькирия…

Сон в зимнюю ночь

Узким переулком в смутных фонарях
Шёл глубокой ночью наш отряд.
На снегу хрустели грубые ботинки,
И за нами следом тени в ряд…

Я хранил молчание, думал о своём,
В голове клубился мыслей рой.
Сердце неуёмное выбивало дробь,
Замирая радостно порой…

Позади товарищи, впереди — судьба.
Небо в вышине как чёрный флаг,
Лунный череп весело скалился на нас,
Всё как будто было просто так…

Но вела нас к цели тайная звезда,
Годы жизни шли в борьбе идей,
Нам уже давным-давно нечего терять,
И утраты сделали сильней…

Вот и на объекте. Начинаем штурм.
Мы внезапны, словно ураган.
Каждый шаг просчитан и сюрпризов нет,
Чётко воплощается наш план.

Делаем всё быстро. Сняли часовых.
И внутри периметр зачищен.
Двери выбиваем в главный кабинет,
В штабе больше не осталось лишних.

За столом под лампой старый человек
Обречённо смотрит мимо нас…
Он как неживой сидит, Голем восковой,
Пепел пустоты — из мёртвых глаз…

"Именем Анархии… В интересах Нации", -
Зачитал я ордер на арест.
Краткие, свинцовые и скупые фразы
Ставят на минувшем жирный крест!

Старый узурпатор не сопротивлялся,
Молча встал и руки протянул.
Щёлкнули наручники на сухих запястьях,
Арестант обратно сел на стул…

Наступила утро. Снег валил нещадно,
Заметал следы последних лет.
В средствах информации поднималась паника.
Я проверил верный пистолет.

Вороны на ветру

Ругаются вороны
На ледяном ветру,
Клювами насквозь пронзая
Снег и дым.
Вороньи лапы оставляют
Следы беды,
Но эти знаки презирает
Третий Рим.

За наглым карканьем вдогонку
Человечий шум
Летит и падает плевками
Мутных фраз…
Никто из этого ни слова
Не запишет никогда,
Но пустота напомнит о себе
Ещё не раз…

Который час? —
Вопрос не актуален.
Не временем единым
Смертен человек.
Мы — бедуины здесь, в пустыне,
И как пираты-психонавты,
Всё плаваем по дну
Иссохших рек…

Альтернативы нет, но надо
Сделать выбор.
Пусть это снова будет
Выбор наугад.
А результата ждать
Придётся долго,
Намного дольше,
Чем с рожденья умирать.

И каждый как шпион,
Заброшенный в тыл подсознания.
Теперь все сами по себе —
И монастырь, и армия.
Свобода, равенство и братство
Ведут игру онлайн,
А одиночество в сети
Утяжеляет карму…

Я долго уважал
Имперские тяжёлые доспехи,
Но разошёлся с государством
В этических вопросах бытия.
И только Богу покоряюсь
Одному лишь,
Ведь Он и есть — Свобода,
Которой присягаю я.

…на ледяном ветру
Вороны продолжают каркать,
Насквозь проклёвывая
Снег и дым.
Их лапы-ветки оставляют
Следы беды,
Но эти знаки проворонит
Третий Рим….

Капиталист-твист

Толпа так оглушительно молчит,
Не в каждом сердце теплится народ,
Москву покрыл обледеневший снег,
И мы во времени скользим на голом льду…

Кишки метро затянут нас с утра,
Проглотит завтрак инфернальное нутро,
Желудок города всех переварит с аппетитом,
Как денежную массу капитала…

А заводные тушки держат ритм
На заводских настройках и с перезагрузкой,
Программы обновятся ровно в полночь,
Мы все в раю онлайн, не отключайтесь…

Свободное пространство личных грёз
Сдаётся не пожизненно, на время,
Но граждане не торопясь используют лимит,
Как будто вечность в их распоряжении…

Работа и досуг, налоги и кредиты,
Любовь за деньги, деньги на бесплатную любовь,
Капитализм суров, труд делает свободным,
И даже в смерти есть финансовый расчёт…

На место Атлантиды встал Китай,
И нам найти бы побыстрее путь в Гиперборею,
Но весь тотальный этот геополитический зашквар
Однажды обнулит заслуги Прометея..

Статистика, утилизатор душ,
Причешет хаос и разделит на пустоты,
А дальше по заданию князей мира сего
Сольёт в информационные потоки…

Власть не отбрасывает тени

Помните, давным-давно в другой стране
Дети в красных галстуках и пилотках
Всегда быть готовыми были готовы,
Идя по жизни верной дорогой чётко.

Из пионеров — в комсомольцы, а дальше в партийные,
Как из школы в институт, а затем на работу.
Партбилет — путёвка в жизнь из пролетарской рутины,
И даже в армию многие ходили охотно.

А потом вдруг поменялась палитра эпохи,
Угадавшие цвет зацвели и запахли,
А другие подрались за пол-литра и сдохли,
Расцвели сто цветов, миллионы зачахли.

И последними стали готовые первые,
А кто шёл впереди, побежал ещё дальше,
Полетели по колхозу палёные перья,
Закружились-завертелись всё выше и выше.

Разложилось всё на плесень и липовый мёд,
А границы ключ был переломлен пополам,
И на одном крыле пьяно летел самолёт,
Оставляя разорённой земле лишь хлам.

И с тех пор уже прошло больше тридцати лет,
А разбросанных и собранных камней не считали,
Вроде встали с колен, а вроде и нет,
Кто мечтал сам пожить, так и помер, мечтая.

Ну, а первые из первых — у них всё путём,
Власти и богатства на несколько жизней,
И в могилу с собой унесут это всё,
"После нас хоть потоп" — философия слизней.

Они ходят под солнцем без тени сомнений,
И пионерский огонь не жжёт им глаза,
Им положен гешефт с любых поражений,
Их тела научились обходиться без тени.

В этом замкнутом мире важны только деньги,
А без денег и на миру смерть не красна,
Ради денег любые поддержат идеи,
Что где плохо лежит — там и весна.

Они взяли в хозяйство и красные флаги,
И державных орлов пощипали изрядно,
В их стране всё по плану идёт на бумаге,
И всегда наготове коробки парада.

Государство-упырь, замогильная нежить,
На экранах, как прежде, синие ночи,
Прожигают судьбу эти ультрапионеры
Там, где жгли свой костёр дети рабочих.

Пифания ушла

У Пифании были секретные планы
Не для мира сего, а совсем вопреки,
И она наблюдала за павианами
На берегу очень тихой реки…

Павианы любили играть при Пифании,
Звери резвились с зари до зари,
Этих забав значения тайные
Скрыты от всех до нашей поры…

Пифания слушала гомон приматов,
Смеялась и пела гимны Ригведы,
Ей вторили очереди автоматные,
Когда по соседству случались победы…

Незаметное время спешило по кругу,
Колёса Сансары крутились вперёд,
Суетились под властью усталые слуги,
А пчёлы старались делать свой мёд…

Однажды играть павианы не стали,
Пифания долго ждала у реки,
Приматы ругались, потом перестали
И молча уселись, сжав кулаки…

Пифания спела им древние гимны,
Но павианы остались глухи…
Ветер подул, холодный и зимний,
Пифания вспомнила эти стихи…

О боги, подумала девушка грустно,
Ведь это всё было столько уж раз!
Сверхдежавю — тревожное чувство,
И даже стал выглядеть мрачно пейзаж…

Уйдя от реки и покинув жилище,
Отправилась в путь свой Пифания утром,
Шла по оврагам и пепелищам,
Без сожалений, смело и мудро…

Не торопясь, суеты избегая,
Шла по дорогам, известным лишь ей.
Дни и столетия прочь пробегали,
На переправах меняя коней…

Каждый, кто видел однажды Пифанию,
Запоминал её навсегда.
Сама же она напевала литании,
Кротко ступая по чьим-то следам…

Так, шаг за шагом, планы секретные
Осуществлялись втайне от всех.
А в мире пускали друг в друга ракеты
Под гомон толпы и дьявольский смех…

Однажды Пифания вышла на берег,
Волны морские лизали песок.
Пришли павианы и кругом расселись,
Раздался Пифании тут голосок…