|
|
Больные и врачи Болезнь — это одно состояние. Здоровье — всего лишь другое, более мерзкое. То есть — более жалкое и более пошлое. Нет больных, которые бы не повзрослели. Нет здоровых, которые хотя бы однажды не скрыли своё желание быть больными, прямо как те врачи, которых мне пришлось терпеть. Я был болен всю свою жизнь, и я прошу только одного — чтобы это продолжалось. Потому что состояния, в которых я был лишён жизни, поведали мне о моём избыточном могуществе гораздо больше, чем банальное мелкобуржуазное: А ГЛАВНОЕ — ЗДОРОВЬЯ. Поскольку моё бытие прекрасно, хоть и отвратительно. И оно прекрасно только потому, что оно отвратительно. Отвратительно, мучительно, построено из отвратительного. Лечить болезнь — это преступление. Это размозжение головы ребёнку, который намного менее скуп, чем жизнь. Безобразное образует созвучия. Прекрасное гниёт. Больному не становится лучше от опиума, кокаина или морфина. Он должен полюбить муки лихорадочного жара, желтуху и её коварство больше, чем любую эйфорию. Так вот, лихорадочный жар, жаркий огонь моей головы (поскольку я провёл в этом состоянии все пятьдесят лет своей жизни) даст мне мой опиум (само это существование и моя раскалённая голова), так что я сам стану опиумом с головы до пят. И если кокаин — это кость, героин — сверхчеловек в кости, caitralasara ca fena ca i tra la sara cafa то опиум — это этот погреб, эта мумификация кровяного погреба, этот оскрёбок спермы в погребе, эта экскремация старого сопляка, это расщепление старой дыры, эта экскрементация сопляка, ничтожного сопляка из зарытой в землю задницы, чьё имя – дерьмо пипи, сознание болезни. Это опиум отца в пошлости как же это пошло — идти от отца к сыну, и пускай твой прах вернётся к тебе после того, как ты достаточно намучаешься без постели. Вот что я думаю – что это я, бесконечно больной, должен лечить всех врачей — рождённых врачами от недостатка болезни, — а не врачи меня, потому что они ничего не понимают в отвратительных состояниях больного и навязывают мне свою инсулинотерапию и здоровье своего обрюзгшего мира.Перевод с французского Михаила Хрусталёва. |
