Илья Дейкун
Упражнения в редукции
25 тезисов к упражнениям
в редукции литературного произведения
1. Упражнение в
редукции.
Упражнение в редукции формально заключается в сведении литературного
произведения или множества литературных текстов к интенсивной пространственной
констелляции знаков.
2. Контингентность.
Неизбежную смысловую контингентность получающегося «текста», возникающую как
следствие редукции, должно принять за собственную поэтику редукции. То есть
поэтика здесь выстраивается как совокупность возможностей выражения одного и
того же (см. «остаточная энтропия» Колмогоров А.Н. «Статистические методы
исследования ритма») вне последовательностной логики текста, и, наоборот, в
рамках симультанного восприятия группы полуавтономных знаков. Результирующая из
этого эллиптичность суть условие достижения максимальной синтагматической
вариативности элементов текста. При этом два других компонента текстуальности сохраняются:
связность, приобретающая пространственный характер, и коммуникативная
прагматика.
3.
Стихотворение. Хорошую иллюстрацию контингентности предоставляет К.
Гринберг, говоря о поэзии в контексте разбора специфики художественных медиа: «
Стихотворение по-прежнему предлагает возможности смысла,
однако только возможности. Как только любая из этих возможностей окажется осуществленной
слишком буквально, стихотворение потеряет большую часть своей действенности,
заключавшейся в том, чтобы воздействовать на сознание бесконечными
возможностями, приближаясь к краю смысла и все же никогда его не переступая» («К
новому Лаокоону»).
4. Аван-текст.
Помимо интеллектуальных игр средневековья и авангарда, фрагментарный знаковый
текст, по всей видимости, был с нами всегда в виде этих стропил мысли, первых
записей рабочего черновика. Понятый французской школой генетической критики как
аван-текст (
Bellemin-Noel,
1972), пространство незавершенности, вариативности, он показывает традиционный
реестр пространственных решений, где синтаксис играет подчас первостепенную
роль в формировании вариантов текста.
5. Variant et variation.
Надо уметь провести различие между вариантом и вариацией. Первое обозначает
дискретное отношение метонимически схожих вариантов, второе континуально, и
описывает процесс ветвления идей, их постоянного виртуального или графического
дробления. Компактность и смысл редукции заключается в элиминации первых в
пользу второй.
6. Reductio ab abri. Дерево, — я говорю о
био-миметике, — идеальный пример прагматической структуры, направленной на
уловление солнечного света. Каждое ответвление, направление его структуры,
направленно на выполнение этой функции. Результат «редукций» — мнемограммы,
который надо назвать и криптомнемограммами, направлены на уловление взгляда с
целью порождения генеративных ассоциаций. Строение дерева, не в таксономическом
плане, а в структурном, повторяется в рисунке мысли, где ветви образуют
синтаксис пространственной композиции.
7. Модернизм и
архаизм
. Следует, конечно, отказаться от футуристических и дадаистских
перцептивных привычек, и обратиться к герменевтическому труду средневековья и
возрождения.
8. Инклюзивная интерпретация.
Ванеян (2013), обрисовывая тотальность эффекта, достигаемого при включении
герменевтической возможности в произведение, в частности, приводит следующую
поэтическую цитату из Гомбриха: «и Венера покоряет своих интерпретаторов».
9. Рамки литературы.
Мы должны постоянно держать в уме, что упражнение в редукции, результатом
которого становится то, что я предварительно назвал «криптомнемограммой»
принадлежит к области литературы при расширенном понимании литературного
текста.
10. Рамки текста.
Текст не обязан быть ни завершённым, ни гомогенным, то есть состоять из знаков
одного рода. Генетическая критика говорит о вездесущей графичности аван-текстов
(
Lebrave, 2009), педагогика прередакционного не может
без того, чтобы семантизировать линию (
Lumbroso, 2009), лингвистика
генетических текстов ставит под сомнение догму о единстве смысла, беря в пример
тексты Роба-Грийе и др. (см. п.16)
11. Криптомнемограмма
— это калиграмма, лишенная своей тавтологичности и построенная по принципам
загадки. Отказывающаяся от формальной гомогенности образов знака и референта,
сохраняя принципиальную текстуальность, она нарочито опускает ключевые звенья
логической цепи ради способности к интенсивной, паратаксической группировке
фрагментов.
12. Две природы.
Уже по концептуальной насыщенности она свидетельствует о своей двоякой природе,
эстетического объекта и эксперимента, в смысле верификации педагогической
гипотезы.
13. Между сегодня и сегодня. В такой
прагматике эстетический объект соответствует выведенной Арнольдом Геленом
функции «разрядки». Но функции, помещенной в контекст холодного медиума, где
функция «разрядки», локализируясь, выступает как семантический тумблер, точка
снятия герменевтического напряжения.
14. Например, «Структурные
констелляции» Жозефа Альберса в «Аэмии» и «Херц-агогиях» редуцируются до знака
структуры, продолжения и неожиданной эстетизации синтаксиса. «Бессмысленность»,
то есть несовпадения прагматик, изначальной, вложенной Альберсом, и вмененной
иллюстративности, создает (должно создавать) необходимую разрядку в смысле «холодного»
медиума (см. Маклюэн М. «Понимание медиа»), говоря, и обманывая, о
необязательности манифестируемых связей.
15. Manifestation du pre-redactionnel. Связи — несомненно
манифестация, во-первых, сочинительского органона, наложенного, во-вторых, на
хаотическую работу припоминания.
16. То есть,
если обратиться к терминологии эмблематики, которая связана с иероглифическим импульсом
подобной мнемоники, в таких «-граммах» связь изображения (p
ictura)
и фрагментарного текста (в данном случае по-авангардистски буквализированного
conceptio),
этаких поэтических алгоритмов фундаментальна: пиктура организует пространство
(этот прием я подсмотрел в рукописях Достоевского. Известно, что
пространственными априорными системами при создании текстов пользовались
Набоков (шахматное поле), Куприн (кругообразные образования), но так же и
Роб-Грийё, Жак Перек, и мы не знаем кто еще, так как генетическая критика
молодая наука, доступ в некоторые архивы ограничен собственниками, а этот
аспект априорных визуальных структур творчества за счет своего интердисциплинарного
положения плохо разработан. Надо узнать, как александрийское членение «Иллиады»
и «Одиссеи» влияло на написание «Энеиды»), а текст, апроприируя в рамках
буквализации синтаксиса семантику линии, создает экономию композиции, где
каждое положение потенциально значимо. При таком соотношении происходит
бифуркация прочтения, подчиненного двум равно неверным интуициям: либо это
формула, и тогда комбинации символов полностью осмыслены; либо это дизайн,
отражающий чисто визуальную концепцию, авангардистское исследование границ
медиума.
17. Ошибка
эстетизации.
Главная посылка состоит в том, что криптомнемограммы — это
результат упражнения в редукции литературных текстов. Практика, полностью подчиненная
педагогической гипотезе.
18. Гипотеза. Визуальное
воплощение продукта редукции должна быть таковым, чтобы его восприятие означало
участие определенного свойства, а именно, припоминание.
19. Традиция. Я
говорю о природе таких констелляций, как черновые записи, и таких структур, как
барочные эмблемы и синкретические научные трактаты, в частности те моменты,
когда формула венчается иллюстрацией у Джона Ди, Джулио Камилло, Иоахима
Камерария. Первая представляет собой напряженную арену авто-коммуникации.
Вторая (эмблема) — вульгаризацию интеллектуальной игры, сложной культурной
загадки, или (барочный трактат) сложное единство, призванное охватить слишком
большое поле феноменов. По сути, криптомнемограмма организована как подчинение
хаоса прередакционного базовой бинарной структуре эмблемы.
20. Замена
эстетического компонента педагогическим.
Гелен констатирует исчезновение
крупномасштабной ключевой установки, и господство кратких тотальных формул. Это
значит, что крупномасштабная установка отныне не свойственна в чистом виде
искусству, но наукам, социальным или точным. Упражнения в редукции обладают
такой установкой вследствие педагогической прагматики, которой подчинена их
эстетическая сторона.
21. Замена поэтики
топикой.
«Валентности Мандельштама» можно, например, вклеить в сборник «Камень»
вместо оглавления, и в ходе чтения, догадываясь о содержании формул, неизбежно
опровергать их, мысленно перестраивать.
22. Подозрение №1.
Я подозреваю, что именно мысленно. Так как исключение индивидуального компонента
в редукционном творчестве не предлагает достаточных мотиваций для большего
вложения сил.
23. Подозрение №2.
«Валентность» можно считать некоторого рода воплощением нашей с З.А. мечты об
универсальном прикладном шифре, который можно наложить на любой отрезок любого
заданного текста с целью его поэтической дешифровки. В этом смысле, конечно,
могут и должны существовать «валентности» Батюшкова, Битова, Пушкина, Пригова
(я пошел по взрывным п/б). Я даже полагаю, что «валентность» имеет все шансы
стать под-жанром «литературного редуцирования».
24. Технология.
Конечно, криптомнемограммы обладают другим, по сравнению с черновиком и даже
эмблемой, вектором развития, полностью коррелирующим с его технологической
природой: эстетический компонент является методом аттракции, как структурной,
так и перцептивной, а все вместе отражает гипотезу о возможности определенного
семиотико-медиологического феномена, то есть создание сильного знака таким
образом, чтобы он отвечал признакам «холодного» медиума (см. выше).
25. Педагогический
аккорд.
Но нельзя упускать прагматическую заостренность концепта, вторую сторону
гипотезы о его педагогической применимости такого рода знаков в современных
условиях потребления информации. Так все должно стать на свои места: «Упражнения
в редукции» — это заглавие методического раздела возможного учебника по
литературной мнемонике, тогда как «криптомнемограмма» (что следует из
родо-видовой морфологии термина) — не что иное как технология записи решений
задач этого раздела.
|
