|
|
Русский разрыв Стаса Курашева В начале 2016-го года умер Станислав Курашев, автор первых 11 номеров «Опустошителя» за вычетом 10-го. Курашев входил в первое поколение опустошителей, ныне в журнале их осталось всего двое, можно смело заносить в Красную книгу. Опустим подробности смерти на больничной койке — они интересуют одних старух. Больница — не самое лучшее место для смерти поэта, хотя Станислав и приспособил ее для жизни и, что еще более поразительно, для творчества. В #3 опубликован его больничный дневник, местами весьма забавный. Со Станиславом я познакомился задолго до появления «Опустошителя» и очень ценил его, как писателя, нередко натыкаясь на недоумение со стороны окружения. В Курашеве в наиболее полной мере реализовался излюбленный русский разрыв между талантом и признанием. Буквально самый недооцененный литературный талант наших дней, проживший в полной провинциальной безвестности. Я всегда крайне терпимо относился к критике со стороны Стаса, но под конец нашего общения она приобрела характер самоизъятия. Что-то в моей деятельности его круто не устраивало, и Стас пытался вычленить себя из неугодного контекста. После того, как я (с объяснением причин) не взял его рассказ в #12, Станислав прислал мне такое письмо: Привет. Просто наши пути кардинально разошлись даже не пути — мировоззрения. Я остался честным нищим поэтом, ты же из неплохого парня и не такого уж плохого писателя превратился черт знает во что — издателя плохих книг и автора идиотских перформансов совершенно убогих по своему смыслу. К тому же твое ЧСВ повысилось до предела. Во всем, что ты делаешь, нет ничего живого, настоящего, все выходит мертворожденным из твоих рук. Может, мой рассказ и плох, но поверь, он будет лучше всего напечатанного в журнале. Как и рецензия на Вяткина лучше всех вместе взятых рецензий на этого графомана. Ты сознательно уничтожал все живое в журнале, чтобы подогнать его под твое новое мировоззрение; сначала пришла очередь Кривченко, теперь уже не будет и меня, и ты остаешься один — ты и легион графоманов. «Опустошитель» мне не был нужен, сейчас же выяснилось, что «Опустошителю» не нужен я. На этом можно поставить точку. После этого мы действительно прекратили общение. А жаль: в планах значилось даже издание его романа отдельной книгой. Правда, все права были давно проданы одному странному московскому издательству, но когда нас это останавливало. В моей библиотеке присутствуют три книги Стаса, любовно им подписанные. Насколько я знаю, больше у Курашева ничего не выходило. В отзыве на #11, посвященный смерти, поэт писал: «Хочу умереть в порту, под дождем. Играет саксофон, и на мое убийство выезжает детектив в плаще и шляпе, он устал и слишком стар для всего этого дерьма». Увы, все вышло совсем не так. |
