|
|
На заре своего возникновения журнал «Опустошитель» сотрудничал с поэтом, скрывавшимся под анонимной вывеской 666. Он успел напечататься в двух номерах. После каждой публикации мы встречались в ресторане, коротая время за приятным разговором и дегустацией разнообразных ядов. Вне этих встреч с поэтом 666 мы никогда не виделись. Тем интереснее было наше последнее свидание — после выхода номера, посвященного мизогинии. И без того увлекательную беседу оживили приемом крепкого яда в таких количествах, что 666 долго вертел свой экземпляр «Опустошителя», прежде чем осведомился, есть ли у него оглавление. Оглавление нашлось, но в тот момент нас больше интересовала обложка. Журнал со всех сторон атаковали критики, ругавшие нас за полное отсутствие декоративного вкуса. Поэтому мы и позволили себе поинтересоваться мыслями поэта на сей счет. Официант оставил на столе новую порцию жидкостей с прилагавшимися дольками лайма и щепоткой соли. Мы проглотили прозрачную отраву, надкусили дольки лайма, слизали соль, после чего услышали поэтическое предложение ориентироваться на оформление витрин. 666 разделял все нападки сторонних дизайнеров, но у него уже имелось готовое решение. Незачем изобретать колесо, когда это давно сделано. Нужно всего лишь найти витрину подходящего магазина и поместить ее фото на обложку грядущего номера. Замысел поэта был вполне разумен. Витринами магазинов занимаются первоклассные специалисты, от их профессионализма зависит доход заведения. Мы же получим все это совершенно бесплатно, щелкнув на мыльницу уже оформленную декорацию. К тому моменту поэт, не стесняясь, ставил стопки из-под яда на подаренный журнал, украшая его круглыми отметинами, складывающимися в Олимпийскую эмблему. Изобретение колеса настолько вскружило 666 голову, что «Опустошитель» из культурологического издания был перепрофилирован им в поднос для использованной посуды. Наконец принесли довольно внушительный счет, который поэт безропотно оплатил. Однако стоило нам выйти на улицу, как 666 вспомнил про один из номеров «Опустошителя», который жаждал заполучить в коллекцию. — Он же у вас с собой? — спросил 666. — Разумеется, нет, — был наш ответ. Но совсем рядом имелся книжный, в котором этот «Опустошитель» обязательно продается. Не отходя от ресторана, мы приобрели бутылку яда и, полностью укомплектованные, двинулись в дорогу. И все-таки мы кое-что упустили: не стоило так налегать на ядовитые жидкости в ресторане. Поэт потерял львиную долю мобильности, пришлось буквально тащить его на себе, каждые шесть шагов припадая к бутылке. Несмотря на все трудности мы все же одолели путь. Оставалось последнее испытание — лестница на второй этаж. Честно говоря, волочить грузное тело 666, еще и с солидной порцией яда внутри, было делом не из легких. И, как только появилась возможность, мы прислонили его к стене, а сами скрылись в магазине. Но долго блуждать у стеллажей нам не удалось. Спустя минуту-другую с лестницы донесся жуткий грохот и чьи-то вопли. Посетители выскочили наружу, чтобы увидеть, что случилось. Вместе со всеми вышли и мы. Бедолага поэт… Он не смирился с одиночеством и отправился вслед за нами. Ему удалось одолеть один пролет, на втором же он поскользнулся, не удержал равновесия и кубарем скатился вниз, сметя поднимающихся за ним студенток. Воспользовавшись суматохой, мы протиснулись сквозь толпу, незаметно выбрались на улицу и направились к метро. Продолжать возиться с 666-ю рифмами к слову витрина не осталось никакого желания. Пусть другие поэты хоронят поэтов. Или приводят их в чувства. И вот… проходит шесть лет, мы по-прежнему издаем «Опустошитель» — #21. Яды, который посвящаем нашему старинному поэтическому знакомцу. Его идея с витринами казалась бесполезной ерундой, но как же мы ошибались. Шесть лет дегустации ядов, беспробудной репетиции всемирного отравления, словно выскочившая наружу шестиперстная кишка с великолепным содержимым, еще не окончательно переваренным культурой: Сэмюэль Беккет, и прочие пережитки марта 2017. |
