|
|
Стёпа и Бог Действующие лица Стёпа, писатель Истории. Бог, бог. Дип Пёпл, легендарная рок-группа. Картина первая Пустая вселенная. Посередине крохотная частица. Входит Дип Пёпл. Картина вторая Те же и Дип Пёпл. Из частицы развивается не мир, а небольшая ванная комната с облезлыми стенами, маломощной электрической лампочкой и Стёпой внутри. Дип Пёпл выходит. Картина третья Стёпа сидит на дне проржавевшей ванны и держит в руках диктофон. Дверь ванной комнаты заперта изнутри. Снаружи в нее хочет войти Бог. Бог. Стёпа, открой! Стёпа. Отлезь. Мутит. Бог. Я щас еду на площадку; мне нужно знать, что ты там наковырял. Ты написал главу про мамонтов? Стёпа. Да. Бог. И что? Стёпа. Что «что»? Бог. Хуй в пальто! Давай её сюда. Через полчаса это сраное ископаемое уже должно быть закопано. Стёпа. Какое ископаемое? Бог. Да мамонт же, ёб твою мать! Стёпа. А, ну на, задавись. С трудом выковыривает из диктофона кассету и проталкивает её в щель под дверью ванной. Бог. Ну, спасибо, брат, уважил! Век не забуду! В щели под дверью появляется мятая купюра. Стёпа хватает её, сует в карман тренировочных, достаёт из висящего над раковиной жестяного шкафчика с зеркалом чистую кассету и усаживается на прежнее место. Бог. Да, чуть не забыл. Какой материал готовить? Про кого дальше писать будешь? Стёпа. А про кого? Бог. Не тяни кота за яйца! Я тебе не за это деньги плачу! Стёпа. Ну, давай про Гитлера будет. Бог. Про Гитлера? А это что ещё? Стёпа. Ну, Гитлер и Гитлер... Бог. Ладно, хрен с ним. Ну так что с материалами? Стёпа. С материалами? Готовь бункер, несколько одинаковых скелетов и пару дохлых собак. Бог. Как, совсем одинаковых? Стёпа. Совсем. Бог. Ну, ладно, ты там давай твори, а я полетел. Дел — куча! За дверью слышны удаляющиеся шаги Бога — Бог уходит. Картина четвертая
Стёпа сидит в ванне с бутылкой мутноватого пива. Стёпа. История живёт в наших умах. Она живет, как чужая память, как призрачные картины прошлого, которое прожили не мы. Она возвращает нам незнакомую нам реальность. Мы сверяем по ней наше прошлое и планируем будущее. Мы думаем, что мы творим Историю, но на самом деле История творит нас. Нас творят подвиги неизвестных героев, картины неизвестных художников и могилы неизвестных солдат. Нас творят покрывала, которыми задёргивают люльки младенцев в хижинах неизвестных селений, и золото неизвестных богачей, затонувшее вместе с их кораблями. Мы привыкли думать, что История это мы, но История это всё, кроме нас, всё, что создавали, разрушали, любили, думали, чувствовали, ненавидели, предполагали и отрицали не мы. Чужие сердца бились в унисон под луной, чужая жена выносила чужому мужу утреннюю чашку чая в воскресенье на террасу, мокрую от росы, чужие дети плакали на могилах чужих родителей. Да здравствует же фатальное и прекрасное отречение нас от себя самих! Отречение во имя чужой Жизни, отречение во имя чужой Истории! Входит Дип Пёпл. Стёпа. Вы думаете, вы пишете Историю? Нет! Это Стёпа пишет! Стёпа пишет Историю!!! История это Стёпа! Стёпа это история! Дип Пёпл уходит. Стёпа. Я создаю прошлое, прошлое создаёт будущее, а будущее это я. История это будущее. Будущее, которое грязными калошами проходится по пузырящимся каплями дождя настоящего лужам прошлого. Пусть мнёт История своими толстыми ногами гроздья прошлого в чанах настоящего, где созреет вино будущего. Да сгинет свет! Да летит птица... птица будущего... редкая птица долетит... долетит птица... Стёпа засыпает. Занавес. Джордж, Томас, Илья Апокалипсис Действующие лица и исполнители: Патрик О'Факъю, лорд. Суицид Достоевский, здоровенный ковбой. Буратино, пожилой деревянный человек, гельминтолог. Голос Из Серванта, галлюцинация. Гельминты, см. глисты. Медведи, зайцы, жабы и мыши. Действие 1 Дом Патрика О'Факъю, двусветный маленький зал, круглый стол, сервированный на двоих. Мистер Патрик обедает, одновременно проводя спиритический сеанс. Сервант за его спиной подрагивает, на пол летит посуда, — это пришел дух. На стене висит ружье. За окном темнеет. П а т р и к (обращаясь к духу). Вот и еще одна весна. Сколько-то их будет? Г о л о с (звук плавает, словно у неисправного магнитофона). Немного! Сейчас ты умрешь. П а т р и к. Черта с два! Это лишь иллюзия, вас не существует. Как вы полагаете, галлюцинация, не замерзнут в оранжерее мои мексиканские Лофофоры Вильямса? Ружье на стене стреляет. Пуля попадает в механическое пианино и рикошетом уходит в окно. Одновременно раздается крик раненого человека, звон разбитого стекла и мелодия “Лунной сонаты”. Г о л о с. Они не замерзнут. Не — замерзнут. П а т р и к (оглядывая полки с пыльными чучелами и книгами). Что-то должно случиться? Г о л о с. Сюда бежит ковбой со своими глистами. Мне не впускать его? П а т р и к. Почему же? Пусть он войдет! Вбегает Суицид Достоевский. В одной руке у него банка с глистами, другой он держится за окровавленное плечо. Он смеется. С у и ц и д. Ну вот, брат! У меня глисты! За что? За то, что я собирался стать священником? Это кто стрелял? Г л и с т ы. Прием, прием! Вы — наша планета, требуем принять блудных сынов обратно. Начинаем отсчет. Г о л о с. Итак, я вызываю врача. Звучит сирена “Скорой помощи”, “Лунная соната”. Ружье снова стреляет. Г л и с т ы (тряся банку). Вот еще один сигнал! Мы не одни во вселенной! Входит синьор Буратино, старая деревянная кукла в огромных сапогах, очень маленького роста. Зверская рожа. На носу золотое пенсне, на голове длинный черный парик, под носом мочальные усы. Натыкается на стол и сразу начинает есть. Б у р а т и н о (отрываясь от еды, с набитым ртом). Ну-с, иду пальпировать анус! П а т р и к. Я могу предложить вам кьянти? Буратино хватает бутылку, выпивает винтом, разбивает ее об голову, парик сползает, обнажив полированный череп с огромными трещинами. С у и ц и д (начиная нервничать). Доктор! Мы вас так ждали! Это глисты! Б у р а т и н о (вращая глазами). Где больной? Действие 2 Голос из серванта сообщает всем, что прорвало дамбу и наводнение подступает все ближе. В дом набиваются зайцы, медведи, жабы и мыши. От скуки и страха животные танцуют и поют. Патрик О'Факъю играет на пианино. 1 - й м е д в е д ь. На лесистом островке Места было мало. 2 - й м е д в е д ь. Жизнь висит на волоске, — Дамбу разорвало! Х о р з а й ц е в. Вот Апокалипсис пришел, Всем за грехи нехорошо. Ж а б ы. Смерть за соитья без любви, — Мерзостно, что ни говори! Б у р а т и н о (решительно). Уподобимся матушке Клеопатре! Наложим на себя руки. Кто змея? П а т р и к. Браво, Учитель! (В сторону, Суициду на ухо) У меня на крыше геликоптер. Вы не возражаете? С у и ц и д. Ну, мы не можем их бросить. Посмотрите, как Буратино держит руки: большие пальцы выдают его неуверенность в себе. Плохой лидер. Г о л о с. Правильно! Сюда его! В ад!!! Буратино сползает в ад. Звучит музыка Вагнера. Все аплодируют. Г л и с т ы. Шампанского! Г о л о с. Я отменяю Апокалипсис! П а т р и к (Суициду). Бросьте глистов и спасайтесь на вертолете. Суицид бросает банку и убегает по лестнице на чердак. Звук улетающего вертолета. Крик Патрика: глисты заползли ему в задний проход. П а т р и к. За что?! Занавес Вэллер |
