Судороги современников
Эдуард Лимонов
[из книги "Анатомия героя"]
Вечер закончился тем,
что я увязался за Прохановым, дабы он вывел меня к метро. За нами же
увязался Дугин в расстегнутом пальто, с длинным шарфом и в мохнатой шапке,
съехавшей на затылок. Дугин продолжал недоумевать по поводу того, как
"такой человек", т. е. я, оказался среди такого говна, т. е. среди
патриотов. Сегодня я понимаю, что он был в своем тогдашнем вакхическом
прозрении прав. Во всяком случае, в отношении Зюганова. Проханов,
сославшись на какое-то свидание с женщиной, сбежал от нас там, где ул.
Герцена пересекает Тверской бульвар. Мы почему-то огибали церковь (где,
кажется, венчался Пушкин) и переходили дорогу, когда мимо нас повернула,
закрыв нам дорогу, иномарка. Дугин пнул ее ногой, да так, что разбил
задний огонь. Иномарка резко затормозила, из нее метнулась крупная фигура
и неприятно клацнул затвор: "Стой, гад!" Я обернулся. Человек из иномарки
знал свое дело: он стоял, растопырив ноги, вытянув перед собой пистолет, и
держал Дугина в прицеле. "А я Эдуард Лимонов!" — вдруг сказал, ничуть не
испугавшись, Дугин. И так шаркнул даже ногой и улыбнулся вызывающе. Я был
возмущен. "Это я Эдуард Лимонов, — сказал я. — Мой товарищ не хотел,
извините нас". (Ну а что еще можно было сказать в этой идиотской ситуации,
под дулом?). Человек из иномарки опустил пистолет, воскликнул: "Еб твою
мать!", в досаде махнул рукой, сел в машину и уехал.
[из книги "Моя политическая биография"]
В Александре
Дугине впоследствии открылось немало неприятных мне черт. Он оказался
злопамятен, разрушителен, тотально ревнив, он время от времени
обнаруживал, что такой-то и такой-то украл у него идею. Так было в случае
проекта Евразийского Содружества, выдвинутого Назарбаевым. «Это я, я», —
утверждал Дугин, хотя он всего лишь читал Трубецкого, Савицкого раньше
других. На самом деле он безусловно внёс огромный вклад в популяризацию и
евразийства и, впоследствии, геополитики в России. Но он безосновательно
принимает себя за владельца этих идей. Так же, как он некоторое время
претендовал на ownerschip национал-большевизмом. Идеи не принадлежат
никому, Саша, а если вдруг некая идея начинает отождествляться с именем
того или иного человека, то потому, что он сломал себе шею под знаменем
этой идеи. У вас никогда не наблюдалось желания или согласия сломать себе
шею под знаменем национал-большевизма. Или под каким-либо другим знаменем.
Потому удовольствуйтесь немалой честью быть одним из отцов-основателей
Национал-большевистской партии. Самой интересной политической партии
России. И куда она ещё вырвется!
Мания величия
Дугина усиленно раздувалась его женой Наташей и, возможно, семьёй.
Добавляли к этому и «ученики», и даже родители учеников. Помню, на дне
рождения Кости Чувашева мать и отец последнего общались с Дугиным по
меньшей мере как с пророком, явившимся огласить прибытие Мессии. После
нескольких рюмок прорывались и нотки уже мессианского церемониала.
/…/
Конечно, Дугин не был доктором чего-либо. Его в
своё время вышибли со второго курса Московского авиационного. Неотразимый
и вдохновенный в статьях, Дугин одиноко терялся на телевидении, вдруг
становился сухим и неинтересным, заходил слишком издалека — пока он
излагал преамбулу, ведущий отбирал у него микрофон. Дугин не вписывался в
мгновенные рамки телевидения, в его поверхностную сенсационность.
/…/
Для революционера у него не хватило характера.
Человек книжный, с очень лимитированным жизненным опытом, Александр
Гельевич родился в 1962 году в Москве и выезжал из Москвы считанные разы.
Сын мамы-профессорши и папы-полковника, он с самого начала жизни оказался
в среде привилегированных. Его капризы и таланты приводили его и в шиздом.
Некоторое время он был бардом: хвалился, что написал песню «Пиздец
проклятому совдепу». Рано, ещё юношей, познакомился с кружком Евгения
Головина, объединявшим таких нестандартных людей, как Гейдар Джемаль и (до
отъезда его в Америку) писатель Юрий Мамлеев. /…/
Когда грянула перестройка — в 1986 году, Дугину было всего лишь 24 года. В
1988 году в чёрной рубашке и с портупеей Александр Гельевич вошёл в совет
«Памяти». Предполагаю, что он произвёл там фурор (его затмевал старший
учитель и не меньший эрудит Гейдар Джемаль, но Джемаль не русский, ему
доверия не было) и вызвал чувство ревности и опасения за своё место у
вождя Дмитрия Васильева — «Дим Димыча». Никто больше в «Памяти» таким
обширным багажом знаний о фашизме не обладал. Юный Дугин стал читать
лекции «памятникам». Посему пребывание Дугина и Джемаля в этой организации
оказалось кратковременным. Оба позднее сказали мне, что их заложил
Баркашов, якобы записал на кассету злые и нетрезвые высказывания Дугина о
Дим Димыче и дал их послушать вождю. Вождь изгнал обоих
эрудитов-интеллектуалов из организации. Думаю вся «Память» вздохнула с
облегчением. /…/
Издательская деятельность Дугина (я
думаю, его издательская продукция, включая его собственные книги, вряд ли
превышает 20 книжек) поначалу давала ему значительные средства, однако
шоковая терапия Гайдара разорила его в 1992-м, как и многих других
дилетантов издательского рынка. Потому он перебивался с хлеба на воду,
когда мы с ним познакомились. Квартира, правда, расположена была в элитном
центре, три сталинские комнаты. Ползал по паркетам головастый, как дочка
Маркса и Энгельса, ребёнок Даша (я тотчас назвал ребёнка «маленький
монстр»), у Дугина были редкие книги и компьютер. Сегодня я думаю, что он
преувеличивал свою бедность того времени, возможно, ему было неловко
передо мной. Ведь у меня вообще ничего не было: ни квартиры, ни прописки,
ни общегражданского паспорта. Возможно, после того как я уходил, он с
отвращением выбрасывал сардельки в помойное ведро и ел мясо?
Шучу…
Егор Летов
[из интервью с Сергеем Жариковым]
Жили мы как-то у
Курехина - Дугин, я и Нюрыч. Мы просыпаемся, я открываю форточку, Дугин
задумчиво лежит на кровати, спрашивает: "А вот где у нас Омск находится?"
Я говорю: "Ну, где: на югах Сибири. Рядом с Казахстаном". - "Казахстан
рядом у вас? А что если казахи ветер отравили? Они же могут ветер
отравить! Ну-ка, срочно форточку закрой: ветер отравленный!" Причем, на
полном серьезе: испугался страшно, начал по комнате ходить. "Казахи, блин,
ветер отравили - как же я пойду? Так оно и есть, точно. Я знаю, у них есть
камышовые люди. У них есть озеро Балхаш, и там в больших количествах
растет тростник, камыш. И там живут тростниковые, камышовые люди, которые
никогда не высовываются, только через трубочку дышат". Потом еще подумал,
подумал и говорит: "А посередине Балхаша есть огромный остров, где живет
гигантский, исполинский кот, которому все они поклоняются". Это
курехинские дела, однозначно. Откуда ему еще такое взять? Говорит: "Блин,
камыш! Камышовые люди кругом, что же делать? Они же нашествие могут
устроить! Это ведь все - нам тогда конец! Если камышовые люди вылезут - и
на нас полезут со своим котом! А кот огромный, три метра
ростом!"
А. Любимчикова
[из журнала "Эзотерические записки" #12 (2001)]
Конечно, я была шокирована, когда в начале 90-х
узнала, что Александр Дугин открыл курсы посвящения. По тем временам это
было действительно оригинально.
Первоначальная
консультация с самим Сашей [Александром Дугиным -- прим. ред.] проводилась
бесплатно и продолжалась от силы несколько минут. На ней посвященный, то
есть сам Дугин, определял, к какой касте вы принадлежите. У него имелись
какие-то индийские тесты, я уже и не помню, в чем они
заключались.
На этой консультации вас могли
определить к вайшьям или шудрам, и только к ним. Затем начинались сами
курсы. Длились они, насколько я помню, пару недель, одно занятие в два
дня. Финалом становился перевод в высшие касты – брахманы или кшатрии.
Перевод в брахманы стоил чуть дороже, но ненамного.
А после этого Дугин проводил посвящение. Здесь уже речь шла о совсем
других деньгах. Посвящение делилось на два этапа: малые и великие
мистерии. Малые мистерии проходили и кшатрии и брахманы. К великим
мистериям допускались только брахманы. Однако если у кшатрия появлялось
желание пройти и великие мистерии, за небольшую плату он мог сменить
касту.
Вначале желающих было немного, но, тем не
менее, они сразу нашлись. И дело Александр организовал хорошо: со временем
к нему приходило все больше людей. Правда, вскоре он снова увлекся
политикой, примкнув к группе Эдуарда Лимонова, и свои курсы
бросил.
Около полугода их поддерживали какие-то
энтузиасты из Дугинских выпускников. Продолжали переводить людей из низших
каст в высшие, но вот посвящения, особенно великие мистерии, им плохо
удавались, и курсы пришлось закрыть.
Саша тогда
переживал из-за них, но скоро политика увлекла его с
головой.
Дмитрий Галковский
[из статьи "Евразийская злыдота Дугина"]
О младых годах Дугина известно мало. Родился в 1962 году в семье
секретного генерала ГРУ, специалиста по тайнам оккультного рейха. Поступил
в МАИ, за неуспешность был выгнан с первого курса. Дальше психушка,
самообразование, «поиски» в диссидентском притоне на Южинском переулке –
вотчине писателя-мистика Мамлеева и фашиста-переводчика Евгения
Головина.
Однако ранняя история Дугина такая же
легенда, как мемуары Горького, сто лет повторяемые слово в слово и не
имеющие никаких документальных подтверждений. Например, скупые рассказы
Дугина о секретном отце выглядят очень завлекательно, только Гелий
Александрович занимался вещами гораздо более прозаическими. Например, свою
кандидатскую диссертацию он защитил по следующей «эзотерической теме»:
«Правовые и организационно-тактические основы применения технических
средств таможенного контроля в борьбе с контрабандой и нарушениями
таможенных правил».
Ранняя молодость Дугина была
вполне стандартна для людей его поколения: закос от армии при помощи
симуляции психического расстройства, затем полубезделье на
низкооплачиваемой должности в библиотеке и характерный для людей его
судьбы и его круга стеб.
Поэтому люди, которые
сейчас описывают, как молодой Дугин вместе с молодым Гейдаром Джемалем
собирался бежать в Ливию, не представляют, о чем говорят. Надо понимать,
кем был Каддафи в поздние 70-е и ранние 80-е. Жизнь в Москве была скучная,
бледная. Любой прикол воспринимался окружающими с благодарностью,
рассказчик анекдотов мог сделать карьеру. На этом фоне «рухнама» Каддафи,
начинающаяся с тезиса: «Мужчина – человек. Женщина – тоже человек», шла на
ура. Какой уж тут, прости Господи, «побег в Ливию».
Не случайно впоследствии Дугин подружился с Сергеем Курехиным – автором
легенды о «Ленине грибе» и режиссером фильма «Два капитана два»,
положившего начало сталинистскому идиотничанию, закончившемуся сначала
смертью самого Курехина и его дочери, а затем «Норд-Остом». Есть вещи,
которыми не шутят, и есть времена, непригодные для шуток. Дугину это было
так же неведомо, как Курехину. После его смерти он поместил в своем
«евразийском» журнале поддельное интервью, в котором Курехин признавался в
любви к фашизму и национал-большевизму. Вне всякого сомнения, сам Курехин,
умри Дугин раньше его, отчебучил бы что-нибудь подобное.
Нетрудно заметить, что и по сути, и по несерьезному
характеру своих заявлений Дугин как две капли воды походит на Лимонова.
Неудивительно, что некоторое время они плескались в одной и той же лужице
протопартийного бульона, по соседству с мистификатором Жариковым и еще
неоперившимся Владимиром Вольфовичем Жириновским. Но вскоре союз распался.
Пловцы сильно отличались друг от друга, и Дугин отличался ото всех в
наибольшей степени. Дело в том, что по своей сути Дугин – скучный мещанин.
Дугинщина – это литературный стеб домашнего мальчика, основанный на
механическом соединении устаревшего «евразийства» с современной западной
массовой культурой.
На выходе получается
подростковое «отрицалово» и пластмассовые страшилки для домохозяек. Именно
из-за свойственной мещанским детям аккуратности Дугин честно пытался быть
гомосексуалистом и сумасшедшим. Но у него ничего не получилось. Получилась
размеренная семейная жизнь с двумя детьми, заунывные лекции в официальных
СМИ и подростковая «литература» – с картинками и без претензий. «Без
претензий» – это когда пафос разоблачения идет по накатанной коммерческой
колее. Если инопланетные человечки, то обязательно зеленого цвета; если
Германия, то обязательно «Аннэнербе»; если предсказатель, то Нострадамус;
если тайная организация, то тамплиеры; если альтернативная историческая
концепция; то конспирология. Туркменистан – «солнечный», хлопок – «белое
золото», Волга – «впадает в Каспийское море». Тираж книги 5000
экземпляров, за все тайны и секреты цена 98 рублей.
И тем не менее глубокая андеграундность у Дугина и его писаний есть.
Только это не его заслуга, а заслуга общества, в котором он прилежно
живет.
В конце концов Дугин на основе своего объединения «Арктогея»
создал небольшую, но реально финансирующуюся Евразийскую партию, имеющую
провинциальные организации в большинстве регионов России. Партия
декларирует безоговорочную поддержку Кремля по всем вопросам, стремится
занять место в политическом истеблишменте. Сам Дугин, с благообразной
бородой и в солидном пиджаке-галстуке, с утра до ночи говорит свое
мещанское «Волга впадает в Каспийское море» в телеэфире. Казалось бы…
Но интересный
факт – в руководство партии, кроме вездесущих генералов,
входят раввин, мулла и… поп-раскольник. Сам Дугин после
поисков себя в оккультном мистицизме перешел в старообрядчество. Сбрендил? Никак
нет. Его поведение вполне закономерно.
|
